Шинели лежали на снегу, отмечая границу барьера. Десять шагов от одежки до одежки и плюс еще по пять в каждую сторону для возможности сокращения расстояния. Но черт всех бы побрал, в этой дуэли нет правил! Она была иной, совершенно иной, даже тропинка для схождения друзей не была утоптана, да и некому ее было утаптывать. Оба дуэлянта отказались от секундантов, лишь лекарь, которого Михаил притащил с собой. Оно и к лучшему. Свидетель сможет подтвердить что сегодняшняя смерть была не просто убийством, а именно дуэлью. И пусть их запретили, гибель за честь еще не отменяли.
Корф стал в позу, спрятав левую руку за спину, а правую вытянул вперед, прищуривая глаз. Он целился прямиком в сердце друга. Рука так и чесалась поскорей нажать на курок и размождить этот орган, дабы Михаил ощутил ту же самую боль которую пришлось испытать Владимиру прошлой ночью. Идиот! Он даже на долю секунды поверил что Анна явилась в его спальню дабы стать навсегда его. Как же он ненавидел это кукольное личико, длинные ресницы, белокурую головку, ангельский голос и вечно щенячьи глаза. Как же он ненавидел Анну, столь же сильно, как и любил. Любил - всю проклятую жизнь. А ведь Иван Иваныч все знал. Он видел сына насквозь и понимал что любой укол Анны, фраза кинутая ей якобы с ядом была всего лишь защита от пагубного чувства которое таилось в груди. Да сам Владимир был не лучше... сейчас даже не понятно кого и к кому он ревновал, то ли отца к Анне, то ли наоборот. Удивительно, но только после смерти старый барон стал намного ближе сыну чем при жизни.
Владимир Иванович сделал глубокий вздох. Белоснежные клубы пара вырвались из груди, развеваясь в холодном утреннем небе. Скоро Анна откроет глаза после сладостного сна, а здесь прозвучат пагубный выстрелы. Мужчина слегка ухмыльнулся. Она не простит его о том что он соврал о дуэли. Да и вряд ли она прости его вообще. Но не будем медлить, скоро все случиться и только лишь один останется в живых, и если это будет не Владимир, то доктор вручит Михаилу два письма которые Корф отправил ему на кануне. Первое - вольная Анны, а второе - дарственная Елизавете. И пусть эти две женщины будут счастливы, одна за безграничную любовь, вторая за то что была любима.
- Сходитесь - рявкнул голос лекаря, который посильней кутался в свою одежду. Около его ног стоял чемоданчик с инструментами. Редко когда на таких мероприятиях он помогает, но, с чем черт не шутит.
Слова взвились вверх и оба претендента на освобождение от бренного тела остались на месте лишь покрепче стиснув пистолеты. Корф не мог не сдержаться что бы иронично не улыбнуться. Два придурка которые либо верят в свою всесильность, либо готовы увеличить шансы на жизнь соперника.
"Как же этому, неизменно голубому пальто, не хватает окровавленных пятен" - мыслил про себя Корф, но все так же неподвижно стоял на месте не предпринимая ни чего.
Прогремел выстрел. Стая ворон с криком взнеслись в воздух. Снежная "лавина" скатилась на голову барона и мертвое тело птицы рухнуло на землю. Как же прекрасен красный цвет на белоснежном снегу. Вороне повезло намного больше чем Корфу. Мужчина отвел взгляд от мертвой птицы и с неприкрытой ненавистью взглянул на друга.
- Ах, как благородно - с яростью в голосе рявкнул Корф. Репнин сделал огромную ошибку! Ни чем не подпитанный героизм и благородство. Он мог продырявить грудь Барона и уже мчаться на встречу своей любви подарив счастье не только себе и Анне, так же освободить милую Лизу. Как же все таки просто - одна смерть и десятки счастливцев. Так просто и практически реально. Но нет, Михаил все усложнил.
- Я сделал свой выстрел, - опуская пистолет, как всегда доблестным голосом заявил друг - не тяните и вы, барон.
Минуты тянулись как годы. Тишина давила на сознание. Репнин ожидал своей участи, а Корф боролся сам с собой.
- Молись, Мишель!
Слова мужчины можно было воспринять как угрозу, но нет, всего лишь просьба, сказанная не в том тоне к которому привыкли окружающие. Дальнейшее действо не заняло и пары минут. Владимир направил дуло пистолета себе в висок. Доктор что-то рявкнул, а Михаил кинулся вперед. Палец скользнул по курку и с силой нажал его.
Раздался громкий крик. Крик ненависти, призрения и боли. Пистолет отправился куда-то в сугробы. Очередная осечка. Вторая за жизнь. Не уж то дьяволу угодно беспощадно мучать барона? Мужчина поднял взгляд на друга который замер в паре шагов от него и сдается просто боялся подойти.
Владимир с силой сжал кулаки и переступая через сугробы рванул к лошади. Привычное движение и он уже был в седле, натягивая поводья. Черная шинель все еще находилась на снегу отмеряя барьер. "Ну хоть замерзнуть и умереть я в состояние?" - рычал про себя офицер.
- Доктор, отдайте одно письмо что при вас - Михаилу, второе сожгите, - напоследок кинул барон, с силой пришпорив коня рванул по направлению поместья.
Он находился в столовой. Огромный дубовый стол и во главе него сидел Барон, точней склонив голову лежал на руках. Перед Владимиром стоял кувшин с водкой. Если верить подсчетам этой пигалицы - Полины, то это уже был третий, а то и пятый графин. Хотелось как можно быстрей забыться и не видит ни кого. Михаил не сумел прострелить ему сердце, но в место него его разбила Анна. Закрывая глаза Корф так и представлял как Анна и Мишель потешаются над ним, строят планы на будущее, а он, Владимир останется сам один на один со своими "демонами".
- Твой поступок был благороден, я горжусь тобой - голос отца так отчетливо звучал в его голове, что Корф был готов поклясться, открой он глаза перед ним бы сидел старый барон.
- Благородство удел слабаков которые не в силах бороться - фыркнул мужчина с трудом подымая голову и раскрывая глаза. Он откинулся на спинку кресла и потянулся к очередной рюмке, - поздравляю отец, ваш сын слабак который не сумел сделать выстрел и удержать при себе женщину.
Он покачал головой и залпом осушил рюмку. Огненная жидкость уже не с такой силой обжигала внутренности. Корф пил в надежде подарить себе немного успокоения или избавления, но ни одно, ни второе не торопилось прийти к нему. Он покрутил рюмку в руках и с размаху кинул ее в стену.
- слабак... - повторил мужчина прикрывая глаза.
